Специальных трудов, в которых были бы исследованы канарские пиктограммы, нам найти не удалось. Однако в некоторых работах приводятся иллюстрации пиктографического материала, выявленного в приатлантических районах Европы и Африки и на островах Атлантического океана от Канар до Ирландии. Знакомство с этим материалом оказалось полезным как при решении проблемы этногенеза канарцев, так и при изучении их духовной культуры. Канарские петроглифы изучали Л. Диего Куской, С. Хименес Санчес и некоторые другие ученые. Проблемы, связанные с происхождением и распространением петроглифов в указанном районе, а также с выполняемыми ими функциями, широко дискутировались на Третьем национальном археологическом конгрессе в Галисии в 1953 году [III Congreso].

Завершая разговор об источниках, использованных при написании этой книги, скажем несколько слов о свидетельствах путешественников XVIII — начала XIX века. В это время зарождается академический интерес к истории и культуре канарцев. Ряд путешественников и ученьях зафиксировали в письменном виде и в рисунках свои наблюдения природы Канарских островов и жизни их обитателей, широко использовав при этом материалы хроник предшествующих веков. Среди сочинений подобного рода можно отметить работы Джорджа Гласа и Александра Гумбольдта.

История изучения древних канарцев. «...Зрелище напоминало нам о загадочных коренных жителях Тенериффы, про которых говорили, будто они могли есть только растительную пищу, ибо их челюсти были похожи на челюсти животных, питающихся одной травой» [Коцебу, с. 35]. Так писал, проплывая мимо Канар в начале XIX века, капитан российского флота Отто Коцебу. Видим, сколь фантастичны были представления об аборигенах острова, бытовавшие около двух столетий назад. Впрочем, в популярной литературе и теперь можно встретить не менее фантастичные утверждения.

Проблемы этнической истории аборигенов и современных жителей архипелага, как и прежде, привлекают большое внимание ученых, причем особый интерес вызывают вопросы, связанные с ранними этапами этой истории. Литература, посвященная канарской проблематике, огромна. Достаточно сказать, что около 20 лет назад в Австралии был создан международный Канарский институт, который занимается указанными выше вопросами. Немалая работа по изучению истории коренного населения архипелага ведется на месте сотрудниками созданных там научных учреждений: Институтом по изучению Канар при Университете в Ла-Лагуна-де-Тенерифе, археологическим музеем на этом же острове, Мусео Канарио в Лас-Пальмасе и другими. Обращаются к канарской проблеме и испанские ученые, живущие на материке.

Однако, несмотря на проведенную к настоящему времени работу, ученые все еще не могут дать ответ на многие вопросы, в частности на вопрос о времени и исходных пунктах первых миграций на острова. Для этого необходимо провести новые исследования, выявить и проанализировать новые источники.

Для ответа на все эти вопросы необходим также тщательный анализ всех уже имеющихся данных. Огромное значение для решения проблем канароведения имеет применение комплексного метода исследования, разработанного советскими учеными. «Суть этой методики... заключается в обязательном широком комплексном использовании объективных данных этнографии, антропологии, археологии, лингвистики, истории, фольклора и ономастики» [Итс, 1973б, с. 33–34], а также геологии, палеонтологии, палеогеографии и других наук.

Начало научному изучению коренного населения Канарских островов положил в 30-х годах прошлого века Сабин Бертло, в течение долгого времени бывший французским консулом на Тенерифе. Его внимание привлекали как современные ему жители островов, так и археологические памятники и костные останки древних канарцев. Отвечая на вопрос об их первоначальной родине, ученый указывал на этнические и культурные параллели с Северной Африкой. Многие из предложенных им гипотез только теперь находят достаточное научное обоснование. С. Бертло подошел к изучению населения Канар и с позиции этнографа. «Естественная история Канарских островов», в написании которой он принял участие, является наиболее полным и выдающимся произведением XIX века на эту тему [Webb; Berthelot].

Интерес к «канарской проблеме» значительно возрос со времени антропологических открытий, произведенных на архипелаге Рене Верно.

Из работ XIX века следует выделить также труд Г. Чиль-и-Наранхо, первая часть которого (в двух томах) посвящена истории архипелага и его коренного населения. В этом сочинении сведены воедино ценнейшие источники и приведены мнения по разным аспектам канарской проблемы, высказанные учеными за предшествующее столетие [Chil у Naranjo]. Г. Чиль-и-Наранхо основал Мусео Канарио, где хранится огромная коллекция археологических и других материалов.

Но решающие исследования, которые, по словам В. П. Алексеева, лишили канарскую проблему ореола таинственности и в то же время поставили ее «на твердые рельсы объективного наблюдения» [Алексеев, 1974, с. 216], были проведены в нашем веке, особенно в последние десятилетия. Антропологическую часть их выполнили Э. Хутон, И. Швидецки, М. Фустэ и другие ученые. Среди них следует выделить работу И. Швидецки [Schwidetzky,1963]. Ее отличает полнота обработанного материала. «Такая полнота материала наряду с его количеством, — по мнению В. Алексеева, — практически лишает значения все предшествующие сводки... книга И. Швидецки вводит в науку великолепный новый материал по краниологии одного из интереснейших народов Западного Средиземноморья» [Алексеев, 1965, с. 179]. Как мы видели, в работах И. Швидецки наряду с проблемой этногенеза аборигенов архипелага исследуется и их социальный строй.

М. Фустэ занимался исследованием как костных останков древних канарцев, так и изучением антропологии современного населения восточных островов архипелага, входящих в провинцию Лас-Пальмас. Его труды позволили выявить тесную генетическую связь современных жителей с аборигенами Канар. М. Фустэ внес большой вклад в подготовку к публикации незавершенной работы Р. Верно по антропологии древних канарцев. В процессе редактирования он стремился дополнить, уточнить и обобщить полученные Р. Верно материалы.

Археологическая изученность архипелага еще в 1940 г. была немногим большей, чем столетие назад, во времена С. Бертло. Однако в последующие годы начались интенсивные археологические раскопки, одним из инициаторов которых был Э. Серра-Рафольс [Diego Cuscoy, 1971–1972]. Результаты раскопок были описаны в многочисленных работах этого ученого. Им был также проделан большой труд по подготовке к публикации письменных памятников по истории Канар, относящихся ко времени начала испанского владычества на архипелаге. Значительный вклад в археологическое изучение Канарских островов внесли также Л. Диего Куской и С. Хименес Санчес.

Важные исследования по канарской проблеме были проведены Д. Вельфелем. Большое значение имеет, в частности, уже упоминавшийся выше труд о канарском языке. В этом труде, как и в других работах Д. Вельфеля, содержатся интересные идеи, развиваемые ныне его учениками, сотрудниками Канарского института в Австрии, исследования которых публикуются в периодически издаваемом сборнике «Альмогарен».

В советской исторической науке «канарский вопрос» неоднократно затрагивался при рассмотрении проблемы платоновской Атлантиды. Одним из первых коснулся этого вопроса Б. Л. Богаевский. Он справедливо указывал на неолитический характер культуры коренного населения островов и отмечал ее связи с культурами Средиземноморья. Вместе с тем Б. Л. Богаевский оставался на уровне знаний своего времени и не предпринял серьезных попыток по-новому взглянуть на канарскую проблему [Богаевский].

Н. Ф. Жиров, многие годы занимающийся атлантоведением, посвящает древним канарцам несколько страниц своей книги [Жиров] [16] . Говоря о первой волне заселения архипелага, он поддерживает гипотезу о переходе кроманьонцев на острова по сухопутному мосту в эпоху их расселения, т. е. 20–30 тысяч лет назад. Атлантологическая направленность книги затемняет, если не искажает, решение интересующего нас вопроса.